Мне не больно - Страница 83

– Что?! – Чиф даже привстал.

– Да. Вначале добровольцам, а потом всем, кто попадался. Я, бывший офицер русской армии, попал в ЧК, и мне предложили выбор: расстрел или участие в научном эксперименте. Видит Бог – сплоховал, надо было стать под пули вместе с однополчанами. А потом отступать было поздно. Живые становились такими, как я… А недавно умершие превращались в големов – без мыслей, без чувств, – идеальные солдаты. Волков командовал одним из таких полков. По-моему, он не особо разделял идеи Коммунии, но я его понимаю. Он живет дольше нас всех и имеет право мстить за себя…

– А эта девушка? – Чиф оглянулся туда, где на ящиках лежало неподвижное тело. Полковник вздохнул:

– Вера Лапина, молодая и очень талантливая актриса. Ей ввели сильную дозу – она чуть не погибла. У нее плохо с психикой – вы видели. Волков и я помогаем чем можем, но лучше бы ей просто умереть… Хотите выпить?

– Чаю? – брякнул Чиф. Фраучи улыбнулся:

– Нет, кое-чего покрепче.

Чиф подумал и кивнул: ситуация была не менее экстремальная, чем в Долине Больших Ветров, когда дорогу отрезало и ударил сорокаградусный мороз…

Живой огонь пробежал по телу, Чиф закрыл глаза и с наслаждением почувствовал, что нервы начинают отпускать. Что ж, он узнал еще одну тайну – еще одну маленькую грязную тайну этой странной планеты…

– Добрый день… Я… Как я здесь?.. Чиф открыл глаза – Вера Лапина стояла рядом, держась рукой за край стола. Она дрожала: тело бил крупный озноб, но глаза были живые, в них стояла боль…

– Вера! Вам холодно? – Фраучи вскочил и снял со стены висевший на гвозде ватник. Девушка благодарно кивнула, с трудом набросила ватник на плечи и без сил опустилась на табуретку, которую поспешил уступить Чиф.

– У меня… опять?

Фраучи кивнул. Вера уронила голову на сжатые руки и беззвучно заплакала. Чиф поспешил отвернуться.

– Ничего, Вера, – успокаивающе проговорил полковник, – скоро это должно пройти…

– Почему… почему вы не прикончите меня? Ведь убивают же смертельно раненных!

– Вера… Послушайте… Вы сильная девушка, вы должны выжить…

– Это не жизнь! – Вера оторвала руки от лица, и Чиф поразился: она уже ничем не походила на ту, что протягивала руки к его горлу. Лицо казалось обычным – живым, только очень бледным, с темными пятнами под глазами и запекшейся кровью на искусанных губах.

– Это жизнь, Вера. Иной у нас не осталось. Вы же знаете, пуля вас не убьет, будет лишь очень больно. Вы можете только потерять разум, как те, в подвале…

Словно в ответ, из-под земли донесся приглушенный вой, вновь загрохотал потревоженный люк.

Полковник налил девушке спирту – та выпила одним глотком, даже не закашлявшись. Затем виновато взглянула на Чифа:

– Извините, я вас даже не заметила. Надеюсь, когда я… Вас здесь не было?

– Нет, – попытался улыбнуться Косухин, – я только что пришел.

В дверь заглянул сторож. Фраучи кивком указал на девушку, тот кивнул в ответ и, подойдя, осторожно взял ее за плечи:

– Пойдем… Тебе лежать надо. Иначе плохо будет…

Вера кивнула и послушно встала. Через минуту дверь хлопнула, и Косухин с Фраучи остались одни.

– Я, может, ошибаюсь, – нерешительно начал Чиф, – но что, если попробовать переливание крови? Или пересадку костного мозга? Если мы с вами не верим в нечистую силу, то, значит, болезнь можно лечить.

– Переливание крови помогает только на самой начальной стадии. Оно не лечит, но задерживает развитие болезни – иногда надолго… Увы, это все… Правда, среди нас ходит легенда, что где-то на Востоке умеют лечить по-настоящему, но, боюсь, это уже сказки… Я, кажется, удовлетворил ваше любопытство?

– Более чем, – согласился Чиф, вновь попытавшись улыбнуться. – Всегда интересно узнать о себе кое-что новое… Фраучи кивнул:

– Тогда, если не возражаете, вопрос есть у меня. Зачем вам враждовать с Всеславом? Он многим помогает, в свое время здорово выручил меня, да и не только меня. У нас его все уважают: он сумел добиться, чтобы нас перестали травить, как бешеных собак…

Чиф ответил не сразу. Говорить о Всеславе не хотелось.

– У нас с ним… нечто вроде вендетты, еще с Гражданской войны. Тогда он командовал бандой убийц…

– Это клевета. Про Всеслава много лгут. Говорят, будто он собрал шайку полузверей – вроде тех, кто заперт там, в подвале, – и по ночам, в подземелье, приводит в исполнение приговоры ОСО. И про Гражданскую всякое придумывали… Будто он некромант, беседует с духами и чуть ли не колдун… Чему удивляться – нас не любят. Он, как и я, занят охраной одного важного объекта – и не более. Всеслав – командир спецотряда, я заместитель. Вот и все…

– Выдаешь государственные тайны? Чиф вздрогнул и обернулся: в дверях стоял Волков. Никто не слышал, как он вошел, даже дверь почему-то не заскрипела.

– Пытаюсь помирить тебя с твоим наследственным врагом, – усмехнулся Фраучи.

– А-а! – Волков чуть скривился и, пододвинув пустой ящик, присел к столу.

– О чем еще толковали?

– О ВРТ, – бросил Чиф, – и о Вере Лапиной. Волков молча достал из кармана портсигар и долго выбирал папиросу.

– А о вас, Косухин, говорили? Товарищ Фраучи объяснил, что вы ничем не лучше таких, как мы?

Тон краснолицего был резким и злым. Чиф сдержался.

– Разве дело в биологии? Разве дело в том, что вы когда-то заболели, а мои родители попали под излучение? Впрочем, я хотел поговорить не об этом…

– Ладно, – Волков отвернулся, – поговорим…

– Я пойду. – Фраучи встал, но комбриг жестом остановил его:

– Погоди… Есть новость: меня, похоже, переводят. Ты остаешься командиром «Подольска». Будем поддерживать связь…